Како­во бого­слов­ское насле­дие свя­ти­те­ля Гри­го­рия Пала­мы? Свя­ти­тель Гри­го­рий — не уче­ный и бого­слов. Он — монах и епи­скоп. Он не зани­мал­ся отвле­чен­ны­ми фило­соф­ски­ми про­бле­ма­ми, хотя пре­крас­но раз­би­рал­ся и в этой обла­сти. Он зани­мал­ся толь­ко вопро­са­ми хри­сти­ан­ской жиз­ни. Как бого­слов он был про­сто истол­ко­ва­те­лем духов­но­го опы­та Церк­ви. Почти все его писа­ния — кро­ме, может быть, про­по­ве­дей — напи­са­ны по слу­чаю. Он борол­ся с про­бле­ма­ми сво­е­го вре­ме­ни. А это было бес­по­кой­ное вре­мя, век спо­ров и кри­ти­ки. И еще это был век духов­но­го возрождения.

При жиз­ни свя­ти­те­ля Гри­го­рия недоб­ро­же­ла­те­ли подо­зре­ва­ли его во вве­де­нии гибель­ных нов­шеств. На Запа­де это обви­не­ние тяго­те­ет над ним и по сей день. Но идеи свя­ти­те­ля Гри­го­рия глу­бо­ко уко­ре­не­ны в тра­ди­ции… Его бого­сло­вие — ни в коем слу­чае не «бого­сло­вие повто­ре­ния». Это твор­че­ское раз­ви­тие древ­ней тра­ди­ции. Оно начи­на­ет­ся с жиз­ни во Христе.

Из всех тем бого­сло­вия свя­то­го Гри­го­рия мы поз­во­лим себе выбрать одну, глав­ней­шую и вызвав­шую наи­боль­шие спо­ры. Что долж­но быть глав­ным в жиз­ни хри­сти­а­ни­на? Свя­то­оте­че­ская тра­ди­ция опре­де­ля­ет глав­ную цель чело­ве­че­ской жиз­ни как θεοσις [тео­зис — обó­же­ние]. Для совре­мен­но­го уха зву­чит стран­но и пре­тен­ци­оз­но. Да, это сме­лое сло­во. Но смысл его прост и ясен… Чело­век оста­ет­ся тем, что он есть — тва­рью. Но Иисус Хри­стос, Сло­во, став­шее Чело­ве­ком, обе­щал и даро­вал ему уча­стие в Боже­ствен­ном: в Жиз­ни веч­ной и непо­роч­ной. Бес­смер­тие и непо­роч­ность — вот, соглас­но Свя­тым Отцам, глав­ные при­зна­ки обó­же­ния. Ибо Бог есть Един, име­ю­щий бес­смер­тие (1 Тим. 6, 16).

Но ныне через Хри­ста и силой Духа Свя­то­го чело­ве­ку поз­во­ле­но соеди­нить­ся с Богом. И это не про­сто «мораль­ное» един­ство, не про­сто чело­ве­че­ское совер­шен­ство — нет, гораз­до боль­ше. Толь­ко сло­во тео­зис адек­ват­но пере­да­ет уни­каль­ность это­го обе­то­ва­ния. Если рас­суж­дать в онто­ло­ги­че­ских кате­го­ри­ях, тер­мин «тео­зис» при­во­дит в заме­ша­тель­ство. Конеч­но, чело­век не может про­сто «стать» Богом. Но Отцы раз­мыш­ля­ли в тер­ми­нах пер­со­на­лиз­ма и гово­ри­ли о тайне лич­но­го еди­не­ния. Обó­же­ние озна­ча­ет лич­ную встре­чу. Это обще­ние чело­ве­ка с Богом, при кото­ром Боже­ствен­ное при­сут­ствие как бы про­ни­зы­ва­ет всю пол­но­ту чело­ве­че­ско­го существования.

Но оста­ет­ся вопрос: как сов­ме­стить даже такое един­ство с транс­цен­дент­но­стью Бога? И это — самое глав­ное. Неуже­ли мы в сво­ей жиз­ни, в сво­ей молит­ве можем встре­тить насто­я­ще­го, Истин­но­го Бога? Или это — не более чем actio in distans [дей­ствие на рас­сто­я­нии]? И хор Отцов Восточ­ной Церк­ви ответ­ству­ет: да, чело­век в сво­ем молит­вен­ном вос­хож­де­нии дей­стви­тель­но встре­ча­ет­ся с Богом и созер­ца­ет его веч­ную Сла­ву. Но как это воз­мож­но, если Бог «оби­та­ет в непри­ступ­ном свете»?

Это про­ти­во­ре­чие сто­ит осо­бен­но ост­ро для Восточ­но­го бого­сло­вия, уча­ще­го, что Бог абсо­лют­но недо­сти­жим и непо­зна­ва­ем по Сво­ей при­ро­де. Это убеж­де­ние с осо­бен­ной силой выра­жа­ли кап­па­до­кий­ские отцы, в осо­бен­но­сти в борь­бе с Евно­ми­ем, а так­же свя­ти­тель Иоанн Зла­то­уст в сво­их вели­ко­леп­ных бесе­дах. Но если Бог «непо­сти­жим» по Сво­ей сущ­но­сти, и сле­до­ва­тель­но, «при­ча­стить­ся» Его сущ­но­сти про­сто невоз­мож­но, как же воз­мож­но обó­же­ние? Сущ­ность Бога совер­шен­но недо­ся­га­е­ма для чело­ве­ка, — гово­рит свя­той Васи­лий. «Мы гово­рим, что зна­ем Бога наше­го из Его энер­гий (дея­тель­но­сти), но не дер­за­ем при­бли­жать­ся к Его сущ­но­сти — ибо энер­гии нис­хо­дят к нам, а сущ­ность оста­ет­ся неприступной».

По сло­вам пре­по­доб­но­го Иоан­на Дамас­ки­на, эти Божии дей­ствия или энер­гии и есть истин­ное откро­ве­ние Само­го Бога. Это реаль­ное при­сут­ствие, а не про­сто «когда дея­тель при­сут­ству­ет в том, на что он воз­дей­ству­ет». Это таин­ствен­ное Боже­ствен­ное При­сут­ствие, неза­ви­си­мое от транс­цен­дент­ной Боже­ствен­ной сущ­но­сти, пре­вос­хо­дит вся­кое пони­ма­ние. Но от это­го оно не менее достоверно.

Свя­той Гри­го­рий Пала­ма в этом вопро­се при­дер­жи­ва­ет­ся древ­ней тра­ди­ции. Непо­сти­жи­мый Бог таин­ствен­но откры­ва­ет­ся чело­ве­ку в Сво­их энергиях.

Свя­ти­тель Гри­го­рий начи­на­ет с раз­ли­чия меж­ду бла­го­да­тью и «сущ­но­стью»: «Боже­ствен­ное и обó­жен­ное про­све­ще­ние и бла­го­дать есть не сущ­ность, но энер­гия Бога». Это осно­во­по­ла­га­ю­щее раз­ли­чие было фор­маль­но утвер­жде­но и раз­ра­бо­та­но Вели­ки­ми Собо­ра­ми 1341 и 1351 гг. в Кон­стан­ти­но­по­ле. Все отри­ца­ю­щие это раз­ли­чие были под­верг­ну­ты ана­фе­ме и отлу­че­ны от обще­ния. Сущ­ность Бога абсо­лют­но непе­ре­да­ва­е­ма. Источ­ни­ком и энер­ги­ей обó­же­ния чело­ве­ка явля­ет­ся не Боже­ствен­ная сущ­ность, но Бла­го­дать Божия, «боже­ствен­ная и нетвар­ная бла­го­дать и энергия».

Но раз­ли­чие отнюдь не озна­ча­ет раз­де­ле­ния или раз­гра­ни­че­ния. Нель­зя назвать его и чем-то слу­чай­ным. Энер­гии исхо­дят от Бога и явля­ют Его Бытие. Тер­мин «исхо­дить» под­ра­зу­ме­ва­ет «раз­ли­чие», но не «раз­де­ле­ние», ведь «бла­го­дать Духа отлич­на, но не отде­ле­на от сущности».

Все уче­ние свя­то­го Гри­го­рия пред­по­ла­га­ет дей­ствие Лич­но­го Бога. Не поки­дая «непри­ступ­но­го све­та», в кото­ром Он оби­та­ет веч­но, Бог устрем­ля­ет­ся к чело­ве­ку и объ­ем­лет его Сво­ей Бла­го­да­тью и дей­стви­ем… Спа­се­ние — не толь­ко про­ще­ние. Это под­лин­ное обнов­ле­ние чело­ве­ка. И обнов­ле­ние дости­га­ет­ся не высво­бож­де­ни­ем каких-то при­род­ных энер­гий, при­су­щих твар­но­му бытию чело­ве­ка, но «энер­ги­я­ми» Само­го Бога, Кото­рый через них встре­ча­ет­ся с чело­ве­ком, и объ­ем­лет его, и при­ем­лет в обще­ние с Собой.

Сей­час неред­ко утвер­жда­ют, что бого­сло­вие свя­ти­те­ля Гри­го­рия мож­но опи­сать в совре­мен­ных тер­ми­нах как «экзи­стен­ци­а­лист­ское». Но оно в корне отлич­но от тех кон­цеп­ций, кото­рые сей­час назы­ва­ют­ся этим име­нем. В любом слу­чае, свя­ти­тель Гри­го­рий спо­рит со все­ми «экзи­стен­ци­аль­ны­ми тео­ло­ги­я­ми», кото­рые потер­пе­ли неуда­чу, пыта­ясь объ­яс­нить Боже­ствен­ной сво­бо­дой дина­мизм воли Божи­ей, реаль­ность Его действий…

Если у хри­сти­ан­ской мета­фи­зи­ки есть какие-то кор­ни, то она коре­нить­ся в мета­фи­зи­ке лич­но­сти. Бого­сло­вие свя­ти­те­ля Гри­го­рия начи­на­ет­ся с исто­рии спа­се­ния: на уровне мира — Биб­лей­ская исто­рия, состо­я­щая из дея­ний Божи­их, с куль­ми­на­ци­ей в Вопло­ще­нии Сло­ва и про­слав­ле­нии Его через Крест и Вос­кре­се­ние; на уровне чело­ве­ка — исто­рия чело­ве­ка-хри­сти­а­ни­на, стре­мя­ще­го­ся к совер­шен­ству, вос­хо­дя­ще­го шаг за шагом все выше и выше, пока нако­нец он не встре­тит­ся с Богом в сия­нии Его славы.

Бого­сло­вие свя­щен­но­му­че­ни­ка Ири­нея обыч­но назы­ва­ют «бого­сло­ви­ем собы­тий». Не менее спра­вед­ли­во будет отне­сти это назва­ние к бого­сло­вию свя­ти­те­ля Гри­го­рия Паламы.

Сей­час мы все бли­же и бли­же под­хо­дим к убеж­де­нию, что «бого­сло­вие собы­тий» и есть един­ствен­но под­лин­ное пра­во­слав­ное бого­сло­вие. Оно зиждет­ся на Биб­лии. Ему сле­до­ва­ли Отцы. Оно пол­но­стью соот­вет­ству­ет духу Церкви.

Поэто­му мы можем счи­тать свя­ти­те­ля Гри­го­рия Пала­му сво­им про­вод­ни­ком и учи­те­лем в нашем стрем­ле­нии бла­го­вест­во­вать из серд­ца Церкви.

Будем все­гда пом­нить сло­ва вели­ко­го свя­то­го: «Если есть кто враж­деб­но к тебе рас­по­ло­жен­ный — отве­чай любо­вью ему. Таким обра­зом ты и его при­ми­ришь с собою и побе­дишь бла­гим злое, как пове­ле­ва­ет тебе Христос.»