Родил­ся в Москве 17 сен­тяб­ря 1892 года в семье извест­но­го свя­щен­ни­ка пра­вед­но­го Алек­сия Мечё­ва, насто­я­те­ля хра­ма свя­ти­те­ля Нико­лая в Клен­ни­ках на Маро­сей­ке. Батюш­ка отец Алек­сий очень любил сво­е­го сына Серё­жу и желал иметь его сво­им пре­ем­ни­ком, но он не хотел ока­зы­вать на него дав­ле­ние и поэто­му дал воз­мож­ность сыну полу­чить свет­ское обра­зо­ва­ние. В 1910 году Сер­гей окон­чил гим­на­зию с сереб­ря­ной меда­лью и посту­пил на меди­цин­ский факуль­тет Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та. Вско­ре он пере­шёл учить­ся на сло­вес­ное отде­ле­ние исто­ри­ко-фило­ло­ги­че­ско­го факуль­те­та, кото­рое окон­чил в 1917 году.

Во вре­мя вой­ны в 1914 году Сер­гей Алек­се­е­вич рабо­тал на Запад­ном фрон­те бра­том мило­сер­дия в одном из сани­тар­ных поез­дов. Там же он позна­ко­мил­ся со сво­ей буду­щей супру­гой, кото­рая так­же тру­ди­лась сест­рой милосердия.

В 1917 году была созда­на комис­сия по сно­ше­нию с граж­дан­ской вла­стью Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. В чис­ло чле­нов Комис­сии вошёл и Сер­гей Алек­се­е­вич. В этот пери­од ему при­шлось часто бывать у пат­ри­ар­ха Тихо­на, кото­рый очень его полюбил.

Реше­ние при­нять свя­щен­ство было свя­за­но у Сер­гея Алек­се­е­ви­ча с поезд­кой в 1918 году в Опти­ну пустынь, где он полу­чил на это бла­го­сло­ве­ние стар­цев отца Ана­то­лия и отца Нектария.

В 1919 году, по окон­ча­нии исто­ри­ко-фило­ло­ги­че­ско­го отде­ле­ния Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та, он был руко­по­ло­жен во диа­ко­на, а затем во иерея. Руко­по­ла­гал его в апре­ле 1919 года в Дани­лов­ском мона­сты­ре архи­епи­скоп Фео­дор (Поз­де­ев­ский).

Сын слу­жил рядом с отцом в хра­ме на Маросейке.

После кон­чи­ны сво­е­го отца батюш­ки Алек­сия 27 мая 1923 года, отец Сер­гий при­нял на своё пас­тыр­ское попе­че­ние «пока­ян­но-бого­слу­жеб­ную семью», как он назы­вал свой при­ход, и окорм­лял его до самой сво­ей муче­ни­че­ской кон­чи­ны. «Вы мой путь ко Хри­сту, как же пой­ду без вас», – писал он в 1930 году сво­им духов­ным чадам. Бого­слу­же­ние отца Сер­гия отли­ча­лось от бого­слу­же­ний батюш­ки Алек­сия: в нём не было той рас­тво­рён­но­сти в люб­ви, того пока­ян­но­го пла­ча, но всё же оно было пре­крас­но: в нём была стро­гость, строй­ность, сосредоточенность.

Пред­ви­дя муче­ни­че­ский подвиг отца Сер­гия, ста­рец Нек­та­рий Оптин­ский как-то так ска­зал сво­ей духов­ной доче­ри о нём: «Ты зна­ла отца Алек­сея? Его зна­ла вся Москва, а отца Сер­гия пока зна­ет толь­ко пол-Моск­вы. Но он будет боль­ше отца».

После захва­та обнов­лен­ца­ми хра­мов, лишь еди­нич­ные при­хо­ды в Москве сохра­ни­ли вер­ность пат­ри­ар­ху Тихо­ну, в чис­ле их были Дани­лов­ский мона­стырь и «Маро­сей­ка».

Отец Сер­гий был без­ком­про­мисс­ный борец за чисто­ту Православия.

После появ­ле­ния «Декла­ра­ции» 1927 года, он не поми­нал мит­ро­по­ли­та Сер­гия (Стра­го­род­ско­го), не при­ни­мал он и цер­ков­ной молит­вы за без­бож­ни­ков и бого­бор­цев. В 1929 году батюш­ку аре­сто­ва­ли и сосла­ли на Север, а в 1932 году закры­ли храм на Маросейке.

Батюш­ка был сослан на Север, в малень­кий горо­док Воло­год­ской обла­сти Кад­ни­ков. Там в 1933 году после­до­вал повтор­ный арест и осуж­де­ние на 5 лет лаге­рей: сна­ча­ла на Кубен­ском озе­ре на лесо­пил­ке, затем на реке Шелек­са, затем в Усть-Пине­ге. В 1935 году его пере­во­дят в Свир­ские лаге­ря, на Лодей­ное Поле, после это­го – пере­вод под Рыбинск (стан­ция Пере­бо­ры), на стро­и­тель­ство плотины.

В 1937 году батюш­ка осво­бо­дил­ся из лаге­ря. Он посе­лил­ся в окрест­но­стях горо­да Кали­нин и рабо­тал в одной из поли­кли­ник. Дома тай­но совер­шал Литур­гию. К нему посто­ян­но при­ез­жа­ли духов­ные дети, и он им писал пись­ма: «… Моли­тесь Гос­по­ду, про­си­те Его, что­бы снял Он с вас тес­но­ту, замы­ка­ние в себе, что­бы полу­чи­ли вы рас­ши­рен­ное серд­це!» – так он настав­лял их.

В это вре­мя все еди­но­мыс­лен­ные батюш­ке архи­ереи были в лаге­рях и ссыл­ках. Он же в жела­нии иметь архи­пас­тыр­ский покров открыл одно­му епи­ско­пу свою цер­ков­ную пози­цию и неле­галь­ное поло­же­ние сво­ей общи­ны. Вско­ре этот епи­скоп был аре­сто­ван: он пре­дал отца Сер­гия, рас­ска­зав на суде то, что было ему откры­то на духу как епи­ско­пу. Отцу Сер­гию сове­то­ва­ли скрыть­ся в Сред­ней Азии, но он отка­зал­ся оста­вить сво­их духов­ных детей. Око­ло года батюш­ка ски­тал­ся без про­пис­ки. Летом 1941 года он с неко­то­ры­ми духов­ны­ми чада­ми скрыт­но про­жи­вал в деревне близ Тута­е­ва. Там он каж­дый день слу­жил Литур­гию. В свя­зи с все­об­щей подо­зри­тель­но­стью, воз­ник­шей с нача­лом вой­ны, мест­ные жите­ли при­ня­ли их за немец­ких шпи­о­нов и выда­ли НКВД. 7 июля 1941 года батюш­ку аре­сто­ва­ли и поме­сти­ли в Яро­слав­скую тюрь­му. После 4‑х меся­цев допро­сов и пыток, на кото­рых он вёл себя очень муже­ствен­но, стре­мясь, что­бы никто из общи­ны не постра­дал, в ночь на 6 янва­ря 1942 года батюш­ка был рас­стре­лян в тюрь­ме Яро­слав­ско­го НКВД.

При­чис­лен к лику свя­тых ново­му­че­ни­ков и испо­вед­ни­ков Рос­сий­ских на Юби­лей­ном Архи­ерей­ском Собо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви в авгу­сте 2000 года для обще­цер­ков­но­го почитания.

Тро­парь, глас 4

От кóрене прáвед­на­го прозя́бл еси́, /​пра­во­слáвия настáв­ни­че и ревни́телю, /​пред Бóгом во ýзах и до смéр­ти пред­стоя́, /​глá­сом немóлч­ным пáству наставля́л еси́, /​свя­щен­но­мý­че­ни­че Сéр­гие, /​моли́ Хри­стá Бóга /​/​спасти́ся душáм нáшим.

Кондак, глас 8

Вели́кою любóвию к тáйне бого­слу­жé­ния при­ле­жáл еси́, /​пáству свою́ при­зы­вáя послé­до­ва­ти житию́ святы́х отцéв /​и познавáти писá­ния их свои́ми дея́ньми; /​за Хри­стá стра­дá­ния во ýзах и смерть прия́л еси́; /​/​тéм­же взы­вáем ти: Рáдуй­ся, Сéр­гие священномýчениче.

Вели­ча­ние

Велича́ем тя, /​священному́чениче Сéр­гие, /​и чтим честна́я страда́ния твоя́, /​я́же за Хри­ста́ /​во утвержде́ние на Руси́ Правосла́вия /​/​претерпе́л еси́.

Молит­ва свя­щен­но­му­че­ни­ку Сер­гию, пре­сви­те­ру Московскому

О пре­слáв­ный свя­щен­но­мỳ­че­ни­че Сéр­гие, плá­мен­ный молѝтвен­ни­че, стóл­пе Пра­во­слáвия, пáсты­рю Бого­мỳд­ре и испо­вéд­ни­че, за Хри­стá стра­дá­ния и смерть прия́вый!

Вéру­ем, яко покро­вѝ­те­лем нáшим вкỳ­пе с прáвед­ным стáр­цем Алексѝем прѝс­но пре­бы­вáе­ши и попе­чé­ний о пáстве и ныне не остав­ля­е­ши. Сегó рáди мóлим тя: про­стрѝ рỳку пóмо­щи всем в нéмо­щи и скóр­би сỳщим; научѝ во еди­нодỳ­шии и люб­вé пре­бы­вáти, и вéч­но­сти, в тáйне бого­слу­жé­ния явля­е­мей, óбщ­ни­ки ны сотворѝ. Вéру пра­во­слáв­ную испо­вé­да­ти, глá­су сóве­сти слé­до­ва­ти и по Бóзе деянь­ми жѝти помозѝ; да тобóю укреп­ля­е­ми, к гóр­не­му устре­мѝм­ся и Цáр­ствия Небéс­но­го достѝ­г­нем, идé­же ты в сóн­ме ново­мỳ­че­ник и испо­вéд­ник Рос­сѝй­ских непре­стáн­но слáви­ши Все­б­ла­гá­го во Святéй Трóи­це Едѝ­на­го Бóга во вéки. Амѝнь.

В этот день свя­тая Цер­ковь так­же празд­ну­ет память:

Пред­праздн­ство Рож­де­ства Хри­сто­ва. На́вечерие Рож­де­ства Хри­сто­ва (Рож­де­ствен­ский сочель­ник). Прпмц. Евге­нии и с нею мчч. Про­та, Иак­ин­фа и Клав­дии (ок. 262); Аха­и­ка. Прпп. Вити­ми­о­на (V); Афро­ди­сия (VI); Антио­ха (ок. 635); Нико­лая мона­ха (IX). Свя­тых Евсузия и Ага­фы. Муче­ни­ка Ахме­да (1682). Прп­мч. Инно­кен­тия (Беды) архим., Воро­неж­ско­го (1928).